Совместимость с другими религиями

При переводе Библии и Евангелие на якутский язык христианский Бог был отождествлен с Тангара. В Казахстане Аллах отождествляется с Тангры, в Турции и Азербайджане с Танры. Мы выбираем термины Тангра и Тангри, близкие ко всем этим словам. Каждый читатель волен по своему произносить это великое имя и производные от него термины.
Военное искусство степных кавалеристов, рано достигнув совершенства, развивалась далее медленно в силу именно этого достигнутого высокого уровня. Тангрианская религия рано оформилась в монотеистическую религию, служившую с успехом фундаментом государственной идеологии великих империй.
Дальнейшее усложнение и догматизация этой религии были невозможны именно из-за ее широкого распространения. В отличии от христианства, где  церковное руководство могло принимать волевые решения о правильности той или иной интерпретации догм и боролось против инакомыслия, тангрианская религия была основана только на общих принципах, признаваемых практически всеми тюрко-монгольскими племенами. Детализация могла противоречить постоянным попыткам объединения этих племен вокруг властелинов и народов, получивших те или иные убедительные для степняков знаки благосклонности Тангра.
Конечно, разные народы и племена начинали интерпретировать по-разному свою веру в Тангра в периоды длительной раздробленности. Некоторые племена начинали склоняться к политеистической трактовке под влиянием своих языческих соседей. Но когда зарождалась новая империя,  государственная идеология старалась усилить монотеистическую трактовку тангрианской религии.
Это, видимо, делалось вполне сознательно и не только для усиления идеологического основания власти могучих ханов, но и для обеспечения совместимости государственной религии с религиями покоренных народов.
Тангра часто ассоциировался с Вечно голубым Небом, который является его основным символом. «Тангра не просто бог неба, он бог величиной с небо, то есть абстрактный символ, стоящий вне мироздания» (Ауэзхан Кодар). Поэтому степняки считали, что на самом деле они верят в того же Бога, что и христиане, мусульмане, иудеи, что все религии являются различными путями, ведущими к единому и великому Богу.
Их удивляли бесконечные религиозные диспуты и разногласия оседлых народов. В их глазах священники всех великих монотеистических религий молились одному и тому же Богу. В письме, полученном в 1248 году французским королем от представителя Великого хана в Иране, читаем:
«Владыка мира приказывает, что не должно быть, согласно воле Бога, никакого различия между латинянами, греками, армянами, несторианцами, якобитами и всеми, кто поклоняется Кресту: в наших глазах они все одинаковы.» (Roux, Histoire de l’Empire mongol, p. 316).
Поскольку ханы охотно соглашались с речами и проповедями представителей всех религий, то те часто их принимали за своих единоверцев:
«Хетюм рассказывает, что Монка был крещен в его присутствии. Джузджани утверждает, что он попросил Берке и тот произнес шахадда, что равносильно обращению в ислам. Это было в обычае монгольских правителей утвержать, что они исповедуют ту же религию, что их собеседники» (Roux, Histoire de l’Empire mongol, p. 349).
Когда противоречия между представителями различных религий становились слишком острыми, власти организовывали диспуты и конференции, чтобы услышать все мнения, постараться успокоить страсти и принять необходимое решение. Например, в 1258 была организована большая конференция с участием 300 буддийских и 200 даоиских богословов.
Гийом де Рубрук, принимавший участие в религиозном коллоквиуме 1254 года в Каракоруме, рассказывает:
«Было сказано: «По указу (великого хана) Монка и воле Бога никто не должен вести себя агрессивно и употреблять оскорбительные слова, не должен провоцировать инцидент, способный помешать дискуссии. Нарушители будут казнены.» Все замолчали. Было много народу, ибо каждая сторона пригласила своих самых больших знатоков и многие другие пришли сами.» (G.  Rubrouck, Voyage dans l’Empire mongol, Imprimerie National, 1993, p. 183-184 ).
Это мероприятие закончилось банкетом:
«Когда все закончилось, христиане-несторианцы и мусульмане громко спели свои  гимны, тюины (буддисты и даоисты) молчали. Потом все обильно выпили.» (Rubrouck, p. 186).
Переход от других сильно канонизированных религий в тангрианство был затруднен, так как это означало бы в глазах представителей этих религий отказ строго соблюдать все предписания своей религии. Вместе с тем, большинство из них находило в условиях господства тангрианцев аргументы в пользу мирного сосуществования их религии с тангрианской. На вопрос Хубилая о том, почему мусульмане не убивают неверных в их глазах монгол, один мусульманский богослов ответил:
«Это правда, что Бог нам велит убивать неверных, но неверными называются те, кто не знает верховного существа. Так как вы начинаете свои указы именем Бога, то вы не можете быть причислены к ним.» (Roux, Histoire de l’Empire mongol, p. 397).